▼

Картинка из дневника Валаамова Осла (запись от 8 июня 2013 г.):

Про поджоги аутомобилей я узнал достаточно поздно, в субботу или даже в пятницу. Ничего я об этом не думаю, совсем это не поджог легковушек в парижских предместьях, простой русский негативизм, или даже не русский, а присущий самым разным культурным существам (как такие лица в русском языке называются, я забыл, по корню что-то связанное с испражнением, ну те, которым, например, нравится глушить позывные спасателям).

Алексей Венедиктов врывается в прямой эфир «Эха» с „молнией“ — шуваловской речью. И что? К концу дня, спустя много часов после события «Блогз-Яндекс» не находит в индексируемой части дневников ни одного свежего упоминания фамилии Шувалов. На запрос «речь экономический форум» результат вылетает такой же. Такая вот „молния“.

И что это за обещанный поворот, если Россия ввела в Абхазию железнодорожные войска? Ну да, узнал я с вами, что есть такое — железнодорожные войска, — дурь дурью, конечно. Россия в очередной раз затевает войну, теперь для придания маскулинности Дмитрию Мед ведеву (а медиамаскулинностью обойтись нельзя?).

Что делать-то, на улицу выходить? Когда? Профукали мы всё. Будут убеждать, что он всамделишный глава государства. Дескать, самозванцы войны не ведут.

Бэтбокс

Мелкое. Иосиф Бакштейн в «Про арте» замечательно представил широкому зрителю чету художников и родственников Кабаковых: «это одни из самых известных ныне русских художников, наша слава, и самые дорогие русские художники, недавно одна работа Ильи Кабакова — „Жук“, — была продана за шесть милионов долларов. Это рекорд». Я не подсуетился и не записал, чтобы произвести дословно, но как-то так он сказал.

Конечно, господин Бакштейн — чиновник, а не критик, чуть-чуть куратор, но этот великоlepный новый искусствоведческий язык! Пару месяцев назад Ольга Свиблова на ценовом рекорде, взятом фотографией „99 Cent“, построила свой кураторский текст к выставке Андреаса Гурского, теперь Иосиф Бакштейн с этими узкими столбцами мелких цифр телезрителей знакомит… Госпожа Бом, господин Бим и подгребающие к ним все-все-все.

Такая вот самая горячая темка в контемпорари искусстве — ах, как сверкает под лампами пузырь на рынке продукции контемпорари искусства! Мне читать такие сводки с аукционов надоело. Давно, ещё год назад свежесть вся из подобных новостей ушла. И последняя выставка Авдея Оганьяна и Зои Черкасской о том же рынке — постная. Скучно это (розовая выставка приезжает или уже приехала в Москву с изменённым названием, в котором Ольга Свиблова названа то ли дурой, то ли говном).

Ещё судебные приставы умертвляли кошек Эмилии Суптель, а Михаил Горбачёв присоединился к группе москвоведов, предлагающих неизвестным частным лицам подарить купленное по несчастью ими ранее здание в центре Москвы. Здание с историей тёмною — расстрельный дом на Никольской. А заодно выжать из тех же лиц деньги на мемориальный дом жертвам сталинских репрессий, который можно было бы там расположить. ошибся Остальные предложения Михаила Горбачёва и так уже были известны, Владимиру Ленину и Иосифу Сталину почётное кладбище с весны строят. Или с зимы, неважно, — строят.

Наверно, главной новостью по выступлению господина Горбачёва могло стать то, что политическое решение доверили огласить не серенькой мышке-чинуше, а большому политику. Но для выявления тенденции нужен ещё один пример.

Сигналит

Тем, кто говорит, что пока это всё лишь слова, а действий нет, могу ответить. Несколько сигналов с одним знаком подряд — это уже не просто слова, это команда, которая большинством бюрократов принимается и в целом верно декодируется. Вот только железнодорожные войска всё смешивают. Не получается.

Война, агрессивные настроения в обществе подкручены. Оценить вероятность нападения не могу, больше пятидесяти процентов, меньше — не ляпнуть. То, что войско пойдёт дальше Абхазии — процентов двадцать, не больше.

Вот если бы как с делом врачей — проснулись, а они, оказывается, и не вредители, ошиблись мы, и бараки в Казахстане остались недостроенными.

Последнее

Переименовали две станции подземки. Но это тема совсем уж для пустого и безмозглого трёпа, офисного щебета.